Я не знаю, какая сила заставляет меня молчать.
©Аля Кудряшева

Мой дорогой, лучший, ныне чужой мне друг,
Я бы тебе слишком многое рассказала:
Как я мотаюсь по съемным хатам и по вокзалам,
Как поняла я внезапно, наотмашь, вдруг,
Что в этом городе мне бы не грех остаться,
Что этот город по мне и всегда во мне,
Как я слоняюсь по Кловке и по Блонье,
Переводя времяденьги в длинупространство.
Я рассказала бы, как в восемнадцать лет
Чувствую тридцать, в инете дают все сорок,
Как ощущаю, что всё – ненадолго, морок,
И что спасенья от выцветших глаз мне нет.
Я бы сказала, что страшно – возможная смерть
Друга, что точно смотаюсь к Лере –
Да, в январе. И молчала бы об апреле,
Чтобы не сглазить. Я очень хочу суметь.
Я рассказала бы. Или не рассказала.
Я бы молчала тебе в плечо: мол, мечусь я, Дим,
Каждый четвертый здесь  глуп, аж непроходим,
Как я устала. Я просто смертельно устала.
Я бы сказала о том, что лелею гордость:
Я его вижу, и пишет он слишком часто,
Но я чертовски толкова и безучастна –
Вышло всё детство, истратились снулость и робость.
Я бы сказала: Димка, да посмотри ты –
Пиво по пятницам, в сумочке сигареты,
Та, что дружила с тобой, потерялась где-то,
Эта слабачка мной нынешней самоубита.
Этой бессрочно на дне колодца аукать,
И наверху видеть свет ослепительно-желтый…
Собственно, ведь потому и ушел ты
Зная, что я не подам этой девочке руку.
Собственно, горько, но мне потому и проще
С теми людьми, что пьют пиво со мной на кухне.
Эти – не слышат. А если тебе аукнет –
Ты её вытащишь, я не смогу так больше:
Эта дурёха мне просто необходима –
Будем с ней щуриться, греться на рыжем солнце.
Только вот Лера, квартиры… и нужно бороться.
Мне с ней не выжить.
С тобой мне не выжить, Дима.

Отредактировано Ромашковая (2010-08-16 21:19:05)