полипом к нёбу: «свой собственный/мой/ничей»…
упрямый мальчик/пробитый амуром чек…
какого черта?! скорее: каким богам?..
система пишет: «нет доступа к облакам…»
капризный призрак… на камне взошла трава…
а ты, мой странный, все струны во мне порвал
штрафной улыбкой не падре/не кобеля…
один-единый не рухнувший в штабеля…
забил последний гвоздик/на всех/родник…
забыл, что с тенью нельзя на правах родни…
стучат колеса, транжирят мои стихи…
все сроки/реки крамольного истекли…
содом с гоморрой растут за спиною вниз…
зачем ты шепчешь неистово: «оглянись…»

(с) Яна Юшина

Седьмой этаж
ты на проводе
ты неизменно на проводе
в моей жизни впервые такие долгие проводы
ты висишь на седьмом
небе/облаке/этаже
это великолепно/это безответственно/это жесть
мой маленький/мой плюшевый протеже
под тобою шесть
окон равнодушно смотрящих на спящий город
ты отважный
у меня на твоем месте встала бы дыбом шерсть
[хотя я это я] не важно
скоро
рассвет поцелует недовыклеванные галками глаза
нос из пуговицы
а пока я должна [ну должна {не} должна - по крайней мере попытаюсь] тебе сказать
что-то совсем не бумажное
но в моем генераторе реплик вечная путаница
и как бы не было мне печально
выражусь непечатно
грЁбанный стыд!
пора бы уже устать/отпустить/остыть
какого чата
[или какого черта?]
ты влезаешь в мои бессонницы по нечетным
а по четным просто машешь мне с высоты

(с) Яна Юшина

Встань и иди. Думай. Ищи. Странствуй.
Где-то в груди сладко знобит «здравствуй» –
Слово-птенец. Но вылетать рано.
Наедине с тайной своей странной,
Если не смог, не угадал всуе,
Дьявол и Бог – и человек в сумме,
Сплюнь за плечо да затяни пояс.
Пусть ни о чем твой полубред/поиск.
Пусть объяснить вряд ли рискнешь. [Надо ль,
Если о сны точит клыки падаль?]
Шаг-полушаг. Вдох-полувдох. Выдох.
Крутится шар, и мельтешат виды
Ста городов, тех, что меж нас тонут
После и До. Выбери свой омут/
Кубок/Грааль. Выпей до дна – залпом –
Замуровав каждый глоток/запах.
Чтобы сожгло небо твое/нёбо.
Чтобы оглох ветер и мы оба.
Снова плесни воли/судьбы/рабства.
Просто приснись, чтобы сказать:
- Здравствуй…

(с) Яна Юшина

Роман выходного дня. Сюжет - из письма в письмо. Попробуй меня отнять. Пытались - никто не смог. Отпустит?! Держи карман! Я карма твоя, корма. Ты бьёшься в меня волной на тысячи горьких брызг. Мне кажется, ты больной, влюблённый назло и вдрызг. Безбашенный мальчуган. Все звёзды - к моим ногам. А он мне - почти в отцы, Их Светлость Великий Князь. Вот-вот донесут гонцы... Ты скажешь: "Война - фигня. Добуду тебя в бою!" Но я за тебя боюсь.
Часами писать в контакт. Любая строка - как плеть. Пора протрезветь. [Когда?] Ты младше меня на треть. Ты просто не знаешь жизнь. И счастье не в точке "G".
Фанера "Париж-Париж". До вылета - только миг. Но что ты со мной творишь, раз сотни прочтённых книг хотят присягнуть тоской?
Рассвет - невзначай, ползком... Довольно, тебе пора. Привычно коснусь щеки. А душу не рви, не трать на женщин и пустяки. Зачем нам встречаться, Кир? Я просто сменю замки в квартире на Беговой. Чтоб всё - на круги своя. Он щедрый и деловой. Семья? Ну, а что семья... Я знала на что иду - у Бога на поводу. Дурная моя черта - загадывать наперёд. Я буду стихи читать, как заговор. [Не берёт...] От пламени, от свинца, от доброго молодца. Последнее - ерунда, страховка от тишины, покуда осколок льда ещё продолжает ныть.

(с) Яна Юшина

Ты скажешь:
– Давай уедем. Сегодня. Куда захочешь.
В какой-нибудь старый город, где бродит один трамвай.
Там парк на краю заката шальным вороньем всклокочен,
И тихо плывут по небу Гавайские острова.

Растет колокольня набок, себя возомнив пизанкой,
А около выгнул спину резной деревянный мост
Над маленькой местной Летой [гордится своей осанкой].
Уедем. В случайный город, который беспечно прост.

Там время по теплым крышам неспешно идет куда-то,
Беззвучно перебирая, нанизывая шаги
На легкий попутный ветер. А тени, как секунданты
Дуэли меж днем и ночью, торжественны и строги.

Уедем. Промозглый Питер нам моросью в спину плюнет,
Удерживать не пытаясь, препятствия не чиня.
Уедем. Ну, не сегодня… Давай, например, в июне…

– Мой взрослый влюбленный мальчик, ты выживешь без меня? –

Светает. Стоим на Невском. Мучительно руки мерзнут.
[Да этот апрель, похоже, кроили по ноябрю…]
Над нами луна и солнце меняют свои ремесла…
И можно хоть на край света… Но я тебя не люблю.

(с) Яна Юшина

Спи, мой родной… Августа след простыл,
Стерся с бесстрастных трасс…
Спи, мой родной, если меня простил,
Чтобы забыть с утра…

Если устал, если простить не смог –
В сон не попросят виз…
Я обвила память твою тесьмой
Строк, улетавших ввысь…

Пряная ночь вычтет мои стихи,
Выметет самый сор…
Спи, мой родной… Трудно любить таких
И хохотать в лицо…

Что не сбылось, обречено бродить
Терпким коктейлем снов…
Спи, мой родной… Я на твоей груди…
Эхо – плохой связной…

Нас не связать… Рации больше нет…
Только набат сердец…
Фара луны выключит дальний свет…
Спи, мой родной, я здесь…

Этот сентябрь будет невыносим –
Кастинг на Страшный Суд…
Вздрогнет рассвет тысячей Хиросим…
Спи, я тебя спасу…

(с) Яна Юшина

Стихотворение содержит ненормативную лексику.

Бесприданница-бессонница в изголовье улеглась
Кошкой, вдоволь нагулявшейся по окраинам души…
Мне бы зелья отворотного от твоих зеленых глаз
В час, когда сгоревший заживо город окна потушил…

Сумасбродство дикой нежности не придется ко двору…
Наше счастье опечатано синим штампиком «друзья»…
Мне бы зелья отворотного от твоих горячих рук,
Чтоб на все четыре стороны… да из памяти изъять…

(с) Яна Юшина

до свиданья возможно свидимся шерше ля
зря амурыч кружит куражится отстрелял
рикошетят его каленые о металл
милый мальчик кольчуга сброшена ты устал
сталь не тает но плавно плавится шоколад
школа жизни и передозы по всем шкалам
нас научат проучат вылечат от мечты
в черных пролежнях на асфальте взойдут цветы
годом позже минутой раньше забей запей
теплым ливнем который сможет найти в толпе
пятый угол логичный вывод последний шанс
выйти в люди шагнуть с карниза спеши решай
ребус судеб шараду дури глаза в глаза
до свиданья как дань скитаньям базар-вокзал

(с) Яна Юшина