Ты там спишь с ней. С ней. Спишь. И банально все вроде. Ты одет как-то вовсе не по погоде, тамошней непогоде. Ты в джинсах и в майке с Че. И тебе всё равно, что сегодня в моде. Да и знаешь о моде ли ты вообще? Я плевала. Плевала, плевала. Пле-ва-ла. Я живу, эту старую мантру твердя. Я учусь всё тянуть на себя одеяло, я учусь уходить, уходить уходя. Я его натяну, натяну, словно панцирь, я найду даже повод отвыкнуть любить. _Научусь_ не любить ("фиг. не смей"), не бояться. Ты с ней спишь. Знаю, это не повод и против правил, чтобы лить из себя пару сотен свинцовых пуль, но, прости, как умею, мой мыш — переплавил вот в опасное-злое-и-пьяное чертов июль. И теперь вот, рефреном, до ультразвука, до зубовного скрежета и до дыбом волос рвется (ты уж прости) - это детское, глупое "сука.". Этот крик-полушепот апрельский пророс, врос в меня до кости. И, когда просыпаюсь, первой мыслью в кристалльно-пустом мозгу шевелится вот эта. И я порываюсь от нее избавиться, но не могу. Я не злюсь (да, не злюсь, нет, не злюсь, хоть стараюсь), и рефрен — не проклятье, не  "трус" в лицо. Нет, ты знаешь, живу, шевелиться пытаюсь, ну и, — как же там было?  — "еще не считаю себя мертвецом".

В общем, мне это, собственно, мало поможет, потому что я знаю, что  глупое матное — месть за мороз, что по легким, по сердцу и коже, и за спутанных темных волос твоих медь. Ты там с ней. Мне не легче: в стихах неритмичных и длинных я могу материть без конца и всё в том же дурацком ключе. А на деле бы я отдала, пусть не всю, но, клянусь, половину от души, чтобы спать там самой, а не ей, на твоем загорелом плече.

Отредактировано Equinox (2010-07-13 13:53:16)